Она определенно скучала по рассуждениям мага, пусть сейчас они и высказывались сухим тоном, сопровождаемым колючим взглядом. Однако слушать Релема, следить за его мыслью, подоплека которой пусть где-то и терялась, было приятно. В речь Сельвиара вкралось что-то помимо очевидного исполнения обязанностей консультирующего мага. И это не пренебрежение, которое могло последовать от осознания того, что цель твоего пребывания лишь видимость. Напротив, тут была чрезмерная озабоченность, подкрепленная мрачной уверенностью. И хотя Линдэлин никогда не считала эльфа недостаточно сведущим, всё же новые грани его знаний не могли не удивлять.
Но, несмотря на все волнения и напряженную атмосферу после посещения Веалаи, эльфийка не смогла сдержать счастливой улыбки, глядя на вырастающее перед ней здание. Даже от иллюзии она ощущала веяния того самого родного уюта, что были свойственны этому месту. Облицованный светло-бежевым камнем дом тянулся вверх, будто пытаясь высотой компенсировать узкую фундаментальную площадь, что не шла ни в какое сравнение с прочими усадьбами знати. Эльфы оказались на аллее, обступаемой с обеих сторон гигантами-деревьями. Широкая дорога вела прямо к парадному входу, огибала дом и скрывалась из виду.
Почувствовав на себе взгляд Элебора, Линдэлин одернула себя и кивнула ему, после чего повела гостей к дому. Створки дверей величественно распахнулись, пропуская эльфов в холл, единственными особенностями которого были разве что широкая лестница, с резными периллами, занимавшая собой чуть ли не все помещение и ведущая на второй этаж. Внутри так же доминировали бежевые оттенки, только теперь выраженные в дереве.
- Разумеется, - откликнулась девушка на предложение жениха. – Полагаю, нам всем не терпится обсудить причины, из-за которых мы здесь собрались.
А ей останется лишь продолжить наблюдать за неоднозначной реакцией эльфа. Обоих эльфов, если уж быть точной. Девушку не покидало ощущение, что она потеряла какое-то звено в разговоре Флавиэля и Сельвиара. Будто она застала начало беседы, пропустив сюжетно важное вступление.
Анадорна уверенно свернула в правое крыло. Коридор был не особо просторен, что наталкивало на мысли о помещениях для слуг, которые наверняка скрывались за игнорируемыми дверьми. Однако путешествие было недолгим и, свернув в еще один закуток, эльфийка толкнула дверь.
Небольшая в диаметре комната тянулась вверх, как и всё в этом доме, занимая собой первый и второй этажи. Вдоль всех стен расположились заполненные на две трети стеллажи с книгами и свитками, . На далеком втором этаже стены окольцовывала небольшая терраса, у которой справа расположилась лестница вниз, сделанная из того же камня. На полу, посреди сосредоточия знаний, стояли диван и два кресла напротив него. Меж ними уместился небольшой кофейный столик. С востока, севера и запада между книжных полок тянулись вверх окна, по одному в ширину на каждую сторону.
Уголки губ против воли поднялись в слабой улыбке. Линдэлин прошла в центр комнаты и тихонько втянула в себя воздух, будто в запахе пыли таился какой-то ведомый ей одной аромат. Кивнув гостям, девушка опустилась в одно из кресел, предоставляя им самим выбрать как расположиться. После того, как все расселись, эльфийка обратила пристальный взгляд на Элебора.
- Итак, теперь ты ответишь, зачем здесь Релеменил и почему этот разговор состоялся именно сейчас?

Отредактировано Линдэлин (Четверг, 26 апреля, 2018г. 22:02:53)

После слов Элебора на некоторое время повисла тишина. Слышать громкие заявления Линдэлин приходилось не в первый раз. Однако её жених имел определенную репутацию, которая охарактеризовывала его как эльфа далеко не легкомысленного (если не считать одной оплошности), поэтому сейчас над его словами следовало задуматься. Рука поднялась с колен, кисть провернулась и указательный со средним пальцем вскинулись вверх, призывая к молчанию на время, необходимое ей для усвоения услышанного. Маска вежливого внимания так и осталась на лице, эльфийка позволила себе только тихонько выдохнуть и увести взгляд.
Невольно на ум пришло сравнение начала дня с полонезом – больше неспешным шествием, нежели танцем, изначально считавшимся исключительно свадебным. Его чинность и торжественность призывала задавать тон на весь вечер. А сейчас Флавиэль предлагал ей окунуться в стремительный, волнующий вальс, хотя Линдэлин еще не закончила раскланиваться в менуэте.
«Ох, что за супруг мне достается!»
Пальцы неторопливо набирали на поверхности подлокотника звенящий в голове мотив, верный признак не нервозности, как у многих прочих, но задумчивости.
Девушка никак не могла отделаться от мысли, что за его откровенностью и предложением к сотрудничеству как раз скрывается замысел более эгоистичный. И, безусловно, отдельной странностью было приглашение разделить танец на троих. Особенно, если учесть, что адресовано оно Релеменилу. Несомненно, от привязанного к твоей невесте боевого мага больше пользы, чем от самой невесты после свадьбы, но Линдэлин уже порядком начинала раздражать тенденция заводить с ней знакомство или помолвку для того, чтобы получить доступ к Сельвиару с тем, чтобы либо убить его, либо обрести возможность влияния и контроля. Либринин, пожалуй, не обрадуется такому раскладу, если узнает. Впрочем, она сама же и пророчила едва вошедшему в семью Каретару востребованность и оценку его талантов по достоинству. Кто же знал, что «достойная оценка» произойдет только в статусе любовника, да еще и её супругом?
Все эти отвлеченные мысли ни на па не приближали её к вопросу Элебора. Дать на него ответ ей было сложнее, чем могло показаться собеседникам. По крайней мере, в ответ на его откровенность она может открыто изъяснить свою позицию. Пальцы, что наигрывали мотив по третьему кругу, наконец замерли. Ясный взор обратился к Сантивалу, поборов искушение искоса метнуться к другому эльфу, и девушка твердо, но без резкости, вступила:
- Ты говорил недавно, что в тени Элиссэла у меня бы не было возможности сыграть первой скрипкой и это, безусловно, правда. Я хочу отойти от предыдущей роли и построить карьеру на политическом  поприще. Быть твоей супругой, несомненно, привлекательная и выгодная перспектива. Однако для меня она недостаточна, потому что мне тоже нужна ведущая роль. Сельмирион велик, полагаю, для меня можно будет найти место при тебе, которое удовлетворит мои амбиции и пойдет на пользу твоим. – мягко улыбнувшись, она продолжила: - К тому же, мне совершенно необходим источник дохода, чтобы не сидеть на попечении твоей семьи целиком и полностью. Пара идей, связанных с этим, у меня есть. Полагаю, мы сможем обсудить их и позже.
Девушка кивнула, показывая, что с изложением своих мыслей она закончила, после чего обратилась взором к окну. Очертания пейзажа были слабыми и размытыми, но Линдэлин знала, что вдалеке там притаился шпиль голубятни, возвышаясь над эльфийским лесом и прорезая небо. Она слишком давно не была в этом доме, в котором происходили наиболее счастливые минуты её жизни… От того комфорт и уверенность, черпаемые в знакомой и любимой обстановке, смешались с давящим чувством в груди. Ведь, если присмотреться, то можно увидеть как крылья голубей, что совершают предсонный моцион, и сов, чествующих пробуждение, окрашиваются закатом в алый цвет. Совсем скоро, в прохладе летнего вечера накроется ужин на уютном балконе. Релем поднимется, чтобы составить ей компанию и поведать о том, как далеко сегодня продвинулась работа в области изучения каких-то там кристаллов и они порадуются тому, что сегодня обговариваемого при аренде дома взрыва не произошло. Интересно, в ту пору на него так же давило понимание того, что он расстается с собственной семьей и Домом ради воплощения собственных амбиций? Она ведь даже не подумала спросить тогда...

Отредактировано Линдэлин (Среда, 9 мая, 2018г. 00:59:49)

Маг слушал политика, едва ли не навострив уши. Тот говорил о планах далекоидущих, смелых, весьма амбициозных... Это само по себе не отпугивало, ибо стремление к подобному было характерным и для натуры Релеменила. Что его заставляло оставаться в напряжении и старательно улавливать смысл сказанного – так это тот факт, что обо всём этом говорил Элебор. Выставлять его на смех, восклицать что-то вроде «Придумал тоже, сидеть за одним столом с Первым Чародеем» – такого порыва Рель не испытывал, но этот очаровательный эльф всё равно слишком гладко и сладко стелил. То, как легко и просто давались ему слова, наводило на мысль, что он либо старается говорить приятное, либо грезит наяву; ни то, ни другое прямо сейчас ничего хорошего не сулило.
– Допустим, – осторожно подытожил Сельвиар, следя за перемещениями Флавиэля. Двигался он так же, как и говорил – мягко, плавно, элегантно; это было для него таким же естественным, как для колдуна – плести заклинания. Даже сейчас, когда такой метод произведения благостного впечатления едва ли должен был сработать, аристократ вёл себя, как на публике.
– Но, если говорить о политике, я предпочитаю что-нибудь более конкретное, чем расплывчатые планы на будущее, – он ни в коем разе не хотел ещё раз задеть Сантивала за живое, но твёрдо был намерен показать, что играть в тёмную не собирается. – Ты хочешь предложить мне что-то сделать? Передать мастеру Элвилиору через меня некое сообщение?
Любопытству его не было предназначено оказаться немедленно удовлетворённым – вместо этого Элебор перескочил на нечто конкретное, но очень отвлечённое. И если Линдэлин эта коллизия их потенциальных взаимоотношений в какой-то мере явно забавляла, то её любовник был тем же самым, скорее, раздражён. По крайней мере, тем, как «жених» ставил этот вопрос.
– Шутить изволите, милостивый государь? – едко ответствовал Релеменил, глядя на эльфа ещё пристальнее из-под нахмуренных бровей. – Я этим, представьте себе, не горжусь. Но этот вариант для меня был лучше, чем альтернатива, поэтому сейчас я сижу здесь.

– Ну, что отец Гельторос и его друзья могут за мзду разрешить от «священного обета» – это для меня не откровение, – пробормотал экс-Валарэль, неприязненно поморщившись. – Но ты как-то очень уж легко это воспринимаешь. Гораздо легче, чем воспримет... общественность. Было бы несколько опрометчивым думать, что аннулирование брака окажется сравнительно безболезненным для вашей репутации.
Хотя, конечно, мага гораздо сильнее заботили последствия для репутации только одного из двух участников предполагаемого бракоразрешающего процесса (вот ирония-то – брак даже заключён ещё не был, а уже встал вопрос об «избавиться от его уз»).
Грандиозный планировщик меж тем продолжал излагать то, что одновременно и находило отклик в душе Релеменила, и заставляло чувствовать лёгкий дискомфорт. Дискомфорт ощущался особенно отчётливо в отношении сентенции «уничтожить Элвилиора». Понятно, что никто не вечен, не всемогущ и не всеведущ, но в отношении Первого Чародея сомнение в такой характеристике смотрелось несколько менее убедительно, чем в отношении кого бы то ни было другого. В том числе младшего Сантивала.
– Большие надежды.
Эльф вздохнул. На самом деле, предложение было из тех, на которые целесообразно согласиться. Он не мнил себя гениальным стратегом и интриганом – это было бы хаккарски опасным в отсутствие соответствующих талантов. А посему оставалось только два варианта – либо соглашаться сотрудничать на равных с тем, кто такие таланты всё-таки имеет, либо и дальше выполнять чёрную работу для старшего дяди и не пытаться откусить больше, чем можешь прожевать и проглотить. Последнее же не вполне соответствовало самолюбию и амбициям самого колдуна, так что приходилось время от времени рисковать. И, надо сказать, пока что риск себя оправдывал. Может, из-за счастливой звезды. А, может, благодаря тому, что его светлая головушка всё-таки годилась на то, чтоб вовремя понимать, когда его хотят за здорово живёшь использовать и потом кинуть.
– Что ж, ладно... – Взгляд мага скользнул по Линдэлин. В конце концов, в основании его желания возвыситься лежало не только собственное монструозное эго. – Я готов посмотреть, что за аферу ты там задумал. Ты ведь всё равно не станешь открывать все детали, пока я не соглашусь поучаствовать. Но, я надеюсь, твои замыслы не предусматривают вступления в конфронтацию с Сельвиарами?
Ах, ну, конечно же, они это предусматривают. Стоит надеяться только на то, что достаточно нескоро. Достаточно, чтобы он мог заручиться его доверием и отговорить от задумок особенно дурных... Или чтобы успеть выжать достаточно пользы и потом минимизировать ущерб – так, чтобы вероятный гнев волшебников обрушился только на одну голову.
– Стать полезным, исподтишка пролезть повыше – это по мне... Я этим занимаюсь почти всю жизнь. Но создавать кому-то важнее меня проблемы я не собираюсь. Иначе... – Рель потёр горло довольно красноречивым жестом. – Иначе нам всем придётся отправить большие надежды в большое плавание.

Один людской автор задался вопросом: «Не странно ли, что овечьи кишки способны так вытягивать из человека душу?». Наблюдая за Элебором, с искусством сына Эльтары и Тельриона игравшего на струнах стремлений и желаний малознакомых эльфов, Линдэлин не слышала диссонанса в аккомпанементе основной мысли сотрудничества. Разве что в паре переходов мелькнуло что-то, за что слушатели смогли ухватиться и попытаться указать на несовершенство композиции. Однако и тут музыкант скромно наклонял голову, признавая вину, и демонстрировал иную вариацию мелодии, что уже находила полноценный отклик.
Да, они видели риски, понимали, что доверие к «партнеру» иллюзорно как и библиотека «Крыла», в которой они расположились, однако Релеменил и Линдэлин соглашались с амбициозным планом Элебора, пусть и лелея перспективу внести корректировки в оный. И перед тем, как ловко и скоро жених устроил переговоры, Анадорна не могла не испытывать восхищение. Хотя еще недавно её больше занимало то, сколь сильно она могла задеть своими словами Релема. Однако маг очевидно был сосредоточен на разговоре, а Элебор снова взял слово, убедительно успокаивая их первичные опасения и отодвигая недовольства. Но всё же было что-то, что не давало покоя Линдэлин. Мысль, которая появилась еще в начале разговора и не приходила на ум сейчас… Звон колокола был некстати, но в целом эльфийка была довольна окончанием беседы, поэтому с готовностью поднялась вслед за женихом. Вопросов срочных ей на ум пока не приходило, а вот некая деталь вспомнилась:
- М-м-м, это мелочь, но, пожалуй, тебе следует знать, что мы с Релеменилом официально были представлены друг другу в Элиоране, зимой девяносто восьмого года, тогда же, когда… ты завел с ним знакомство.
Бросив лукавый взгляд на Релеменила, она улыбнулась, обнаружив внимание к своей персоне, но скоро одернула себя – не следовало расслабляться сразу перед предстоящим скучным вечером, наполненным официальными мероприятиями, под покровом которых эльфы непременно будут присматриваться к ней и взаимодействию с женихом. Обернувшись к Сантивалу, девушка вкрадчиво произнесла, помня о нескольких упущенных возможностях:
- Не забудь подать мне руку после того как мы покинем… это место.

– С твоей матерью что-то не так, – быстро, украдкой прошептал переодетый Ларгос, нацепивший мышастую мантию для большей схожести с сигмальдианским монахом, когда Релеменил преклонял колени у водного кольца. Усилием воли маг подавил грозившую появиться кривую ухмылку, сосредоточился на разглядывании глади воды, наморщил лоб. «Да, и как много времени тебе понадобилось, чтобы дойти до этой светлой мысли?» – вслух этого говорить, конечно, не следовало, однако пропустить фразу через своё сознание в ожидании жреческого церемониала, уже в коленопреклонённой позе, он совершенно не считал чем-то богохульным или просто непотребным.
Воин продолжал говорить. Покосившись на старшего жреца, Рель удержал себя от того, чтобы всё-таки повернуть голову и взглянуть, что же такого сильно настораживающего было сейчас в облике одержимой колдуньи... Пока надо было немного умерить своё любопытство. Терпеливо он подставил голову под ладонь Гельтороса, наклонился вперёд, аккуратно окатил лицо водой. Рябь рассеялась совсем скоро, уступив место... каким-то изображениям?
Маг нахмурился. Как-то все запамятовали его предупредить, что сегодняшняя вечерняя ритуалистика будет иметь не просто формальный характер. А уж в том, что он всё-таки не был единственным из присутствующих, избранным Богиней для живописания картин бытия, сомневаться как-то не приходилось. Выпрямившись, эльф внимательно просмотрел своё видение, отгородившись от него всё той же призмой критичной недоверчивости, которую он минуту назад надеялся оставить в ненастоящем домике.
Видение продержалось на водной глади не дольше, чем предшествовавшая ему рябь – и, как это было совершенно типичным для разного рода видений и пророчеств, давало информации гораздо меньше, чем возбуждало пустых размышлений и предположений разной степени бредовости. Несравненно меньше. Сельвиару пришлось сделать над собой очередное усилие, чтобы усмирить бурю мыслей и перешагнуть через идею анализа чего-то столь эфемерного. Разуму сейчас следовало сосредоточиться на других, куда более вещественных задачах. Возможно, даже сверх того, если опасения Ларгоса обоснованы и мадам Сантивал намерена прямо сейчас начать неадекватно высказываться против потенциальной невестки.
«Долго ещё?» – маг по-прежнему разумно придерживался молчаливой линии поведения, но было нетрудно прочесть вопрос во взгляде, устремлённом к младшему жрецу с этой его чашей явно церемониального вида.